– Ой. Прекрати. – Феола махнула рукой и допила свой чай. – Все ты прекрасно знаешь. Сам же продавал свои производственные линии, основанные на распределенной системе управления. Короче, не грузи меня на ночь глобальными проблемами. Итак голова трещит.
– А может я переживаю за судьбу родной планеты?
– Завтра переживать будешь. А пока пойдем спать.
– Эй! А убирать тут кто будет?!!! Эй!!! В следующий раз пирушку устроим у тебя в комнате! – Феола на мгновение всунула голову в дверь, показала язык и тут же исчезла.
Я печально посмотрел на стол, заваленный горой грязной посуды. Потом усмехнулся. К такому повороту я был готов заранее, так что посуду приготовил весьма специфическую. По моей мысленной команде все тарелки, чашки, ножи, вилки стали быстро сворачиваться в шарики, которые подкатывались друг к другу и сливались. Вскоре на столе лежал один большой шар. Под моим суровым взором распахнулись окна и шар вылетел в окно. Зашуршали кусты, в которые он влетел. Еще одна мысленная команда ему вслед и шар стал распадаться на органические соединения, из которых, собственно, вся посуда и состояла. Через двадцать минут от него не должно остаться и следа. Следом за ним в окно вылетели все крошки. А вот пол от них дом прибрал самостоятельно, превратив их в необходимые ему микроэлементы. Последний раз оглядев место недавней «битвы» и оставшись довольным, я бодро кивнул и отправился спать.
Жизнь снова потекла в привычном русле. Тренировки, встречи с новыми членами экипажа, которых представлял мне Старх. Он уже набрал команду техников, официально как нового командира представил и пилотам эскадрильи. Под руководством генерала Октавиана Несли занимался тактикой и стратегией. Просмотрел в записях тысячи часов учебных боев. Получил от мамы разработки по саду и на третий день передал все эти общие замечания Стэнфорду. Тот, узнав о сути изменений мамы, схватился за голову.
– Вы с ума сошли, господин Морозов! Вы представляете, какой труд восстановить общий чертеж после таких изменений?!
Я только смиренно склонил голову, хотя и остался при своем мнении. Ругая любителей, которые считают себя профессионалами Джэфри углубился в изучение сути предложений. По мере осознания предлагаемых изменений, он ругался все тише и тише. Под конец он уже перешел на неразборчивое бормотание в котором ощущалось немалое изумление.
– Слушай, – тихо попросил он, отложив кристалл. – А твоя мама принимает предложения по совместной работе? Готов предложить ей очень неплохое вознаграждение за разработку энергетических камер.
Я усмехнулся. Уже и про любителя забыл.
– Предложите. Но не думаю, что ее заинтересуете. Хотя… если вы сможете предложить какую-то очень необычную и сложную работу… Она ведь настоящий мастер своего дела. И подобные вызовы любит.
Судя по тому, как загорелись глаза Стэнфорда, у него есть на примете подходящая работа. Хотя чему тут удивляться? Он сам такой маньяк. Свой свояка…
– Очень хорошо, – не знаю, кому там хорошо, но сам Стэнфорд в этот момент, похоже, находился очень далеко отсюда, уже обдумывая какую-то новую проблему. Моего ухода он даже не заметил. Но у самого выхода меня догнал Гарнер и робко попросил разрешения немного проводить меня. Я удивленно покосился на него. С каких это пор он спрашивает моего разрешения, чтобы прогуляться. И тут же сообразил о чем именно он хочет со мной поговорить. На мгновение даже растерялся. Честно говоря, такое я даже не обдумывал. И что теперь делать?
– Ну проводи, – неуверенно разрешил я. И первые же слова Гарнера подтвердили мою первоначальную догадку.
Мы отошли метров на пять, когда Гарнер перестал мяться и спросил прямо:
– Ты можешь взять меня с собой?
Поскольку я уже догадывался о чем попросит мальчишка, то не удивился. Но ответить сразу все равно не нашел что. В конце концов выбрал несколько нейтральный:
– А ты с отцом по этому поводу говорил?
Гарнер глянул на меня очень недружелюбно.
– Ты ведь сам все решал. Я тоже в состояние решить за себя. А с отцом разговаривал. Он сказал, что проект твой частный и командир ты гнал Гарнер. И что экипаж набираешь тоже ты. Так что все вопросы не к нему.
Да уж. Я попытался представить собственного отца, который говорит мне так… и не получилось. Стиву что, все равно, что будет с его сыном? Я бы так не сказал. Я же видел как он на него смотрит, когда Гарнер заходил. Так что что-то тут Стив наверняка имел в виду. Но что? Свалить решение на меня? Не похоже на него. Неужели он и в самом деле оставил все на меня? Типа если нужен, то возражать не буду?
– Честно говоря, ты мне задал задачку, – я усиленно потер висок. Гарнер вскинулся.
– Скажи, вот если бы мне было не двенадцать лет, ты бы раздумывал?!
Я открыл рот…
– Ответь мысленно!!! – прорычал мальчишка, каким-то образом умудряясь нависнуть надо мной несмотря на его маленький рост.
– Нет, – честно ответил я.
– Правильно! Потому что я знаю твой корабль лучше всех в Солнечной! Ну за исключением господина Стэнфорда. Но тот не полетит. А я тоже принимал участие в проектировании! Я тестировал все спорные узлы! Я сам разрабатывал связующие компоненты между гравиэнергией, электро и пси! Кто из техников разберется в этом лучше меня?! Но дело даже не в этом. Я ведь знаю о вашей цели полета. Вы должны найти специалистов разных областей. Но ведь нужны лучшие. Как ты определишь лучшего конструктора? Лучшего техника?
– Да просто спрошу…
Гарнер очень непочтительно хмыкнул.
– Просто спрошу, – передразнил он. – Ну и что ты узнаешь? Альвандер, я ведь вырос среди не псиоников, хотя сам псионик и неплохой. Просто я выбрал другую профессию и сил своих не очень и развивал. С тобой или Феолой мне, конечно, не сравниться. Так вот, поверь моему опыту, ответа ты не получишь. У нас в компании как-то не принято общаться мысленно, хотя это умеет каждый, но зато самомнения у многих… Я не псионик, но гениален в другом! И в это верили. И если ты таких спросишь, то они, ничуть не покривив душой, ответят, что лучшие в чем-то. А вот будет ли это правдой в реальности…